Приводим полный текст надзорной жалобы политзаключенного Валерия Левоневского в Верховный суд Республики Беларусь на приговор.
Председателю Верховного суда Республики Беларусь (Ленина 28, 220030, Минск)
осужденного Левоневского Валерия Станиславовича, ст. 368 УК РБ, н.с. 15.05.2004, к.с. 15.05.2006 содержусь в ИК-22, 225295 Брестская область, г.Ивацевичи, а/я 20
на приговор суда Ленинского района г.Гродно от 7.09.2004 и определение судебной коллегии по уголовным делам Гродненского областного суда от 19 октября 2004 года.
Жалоба в порядке надзора
Приговором суда Ленинского района г.Гродно от 7.09.2004 Левоневский В.С. признан виновным в публичном оскорблении Президента Республики Беларусь, соединенном с обвинением в совершении тяжкого преступления и на основании ч.2 ст.368 УК РБ ему назначено наказание в виде двух лет лишения свободы с отбыванием наказания в ИК (исправительной колонии) общего режима (судья Демченко).
Определением судебной коллегии по уголовным делам Гродненского областного суда от 19 октября 2004 года приговор в отношении Левоневского В.С. оставлен без изменения, а кассационная жалоба без удовлетворения. Председатель Гродненского областного суда не нашел оснований для опротестования судебных постановлений адвокатом юридической консультации Октябрьского района г.Гродно 14.02.2005.
Бириловым А.Ю. (230023, Гродно, Советская 15) подана жалоба в порядке надзора в которой он просит председателя Верховного суда Республики Беларусь: - истребовать из суда Ленинского района г.Гродно уголовное дело по обвинению Левоневского В.С. и внести протест на предмет отмены приговора суда Ленинского района г.Гродно от 07.09.2004 и прекращения судопроизводства по уголовному делу.
Требования адвоката Бирилова поддерживаю в полном объеме.
С состоявшимся по настоящему уголовному делу решениями также не согласен, считаю их незаконными и необоснованными, подлежащими отмене по следующим основаниям: Суд первой инстанции установил, что Левоневский Валерий Станиславович, совместно в гр-ном Васильевым Александром Александровичем, выдавая себя эа руководителей Общенационального Стачечного Комитета Республики Беларусь, начиная с января 2004 года, умышленно стал заниматься активной деятельностью по дестабилизации общественно-политической ситуации в гор.Гродно, проводя активную работу среди предпринимателей по организации и проведении 01 мая 2004 года в г. Гродно несанкционированного митинга предпринимателей, к которому призвали в постоянно распространяемых на территории Гродненской области бюллетенях "Предприниматель" и листовках. В апреле 2004 года, они совместно, вновь подготовили листовку с призывом "Приди! 1 мая - это твой день! Ждем Вас всех 1 мая 2004 года в 10.30 на Площади Ленина в гор.Гродно", разместив на лицевой стороне данной листовки текст, а на оборотной стороне - стихотворение "Счет на коммунальные услуги или "жировка", полученное от неустановленного лица по имени Николай, и отредактированное ими совместно, содержание которой соотносит описываемую ситуацию в тексте стихотворения, с конкретным должностным лицом - Президентом Республики Беларусь и носит явно оскорбительный характер, выразившийся в унижении чести и достоинства Президента Республики Беларусь, соединенный с обвинением в совершении якобы тяжкого преступления, злоупотреблении властью должностного лица, занимающим ответственное положение, повлекшее причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан, выразившееся в незаконном использовании государственных средств. Данная листовка ими совместно с целью публичного распространения была изготовлена компьютерно - копировальным способом и затем растиражирована в арендуемой Левоневским В.С. квартире, на копировальном аппарате "RICOH Proport ir 1010" в количестве не менее 5.000 штук. В конце апреля 2004 года они совместно при помощи привлеченных за вознаграждение лиц, публично распространяли указанные листовки в общественных местах гор.Гродно, в т.ч. на рынках "Скидельский" и "Южный", а также по месту жительства граждан: ул. Горького, д. № 13; ул. Терешковой, д. № 29; ул. Дзержинского, д. № 123; ул. Лиможа, д. № 14, д. № 16, д. № 18; ул. Домбровского, д. № 13; Индусское шоссе, д. № 4, корп. № 1; ул. Советских Пограничников, д. № 94; ул. Кабяка, д. № 4, корп. № 1, пер. Южный д. № 12 и других общественных местах.
Данные выводы суда и приговор суда основаны на доказательствах, полученных с нарушением норм уголовно-процессуального законодательство, и, следовательно, не имеющих юридической силы, судебное следствие проводилось односторонне и неполно с обвинительным уклоном, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Кроме того, с моей точки зрения, судом неправильно применен уголовный закон, исходя из тех выводов, что сделал суд, а также суд вынес наказание значительно превышающее тяжесть вменяемого мне преступления.
Все это сделано, с моей точки зрения, следствием и судом намеренно, с целью изоляции меня от общества по политическим мотивам и причинения мне нравственных и физических страданий. По этим причинам была применена незаконная и необоснованная конфискация имущества, заключение под стражу в мае 2004 года, осуществлялись провокации в отношении меня и членов моей семьи, открыто нарушались мои права и законные интересы, осуществлялись пытки и другие противоправные действия.
Так в частности: 1) В соответствии с ч.6 ст.61 УК Республики Беларусь суд применил специальную конфискацию в отношении вещественных доказательств: копировально-множительного аппарата «RICOH Priport jr 1010», копировальных аппаратов «XEROX 5815», «XEROX Docuprint №32»; принтера «НР DESRJET 350»; картриджа от множительного аппарата; ПЭВМ ноутбука «Mitac» вместе с адаптером и компьютерной мышью в коробке; типографское оборудование в коробке и чемодане; ксерокса «Canon FC 220»; два компьютерных системных блока; принтера «Ерsоn FX-1170» в коробке; двух принтеров струйного принтера «DeskJet 350»; двадцати пачек бумаги, четырех коробок с предметами изъятыми в квартире Левоневского В.С., опечатанных печатью УКГБ; десяти коробок с изъятыми предметами в квартире арендуемой Левоневским В.С., опечатанные печатью УКГБ; полиэтиленового пакета с изъятыми листовками и мастер-пленками; опечатанный печатью УКГБ дипломат; 24 пакетов, опечатанных печатью УКГБ с изъятыми в ходе обыска предметами, которые непосредственно связаны с преступлением обратив их в доход государства. Что незаконно в связи с: 1.1.) В соответствии с п.6. ст.61 УК РБ: Независимо от категории преступления и вида назначенного наказания применяется специальная конфискация, которая состоит в принудительном безвозмездном изъятии в собственность государства орудий и средств совершения преступления, принадлежащих осужденному; вещей, изъятых из оборота; имущества, приобретенного преступным путем, а также предметов, которые непосредственно связаны с преступлением, если они не подлежат возврату потерпевшему или иному лицу. В соответствии с п.10 Постановления Пленума Верховного суда РБ от 23 сентября 1999 года №8: - Суды должны проверять принадлежность обвиняемому описанного имущества и при наличии данных, свидетельствующих о том, что арест наложен на имущество, не принадлежащее обвиняемому, суд (судья), при отсутствии спора о принадлежности этого имущества, обязан решить вопрос об исключении такого имущества из описи, о снятии ареста и о возврате его законному владельцу.
В нарушение требований п.10 Постановления Пленума Верховного суда РБ №8 от 23.09.1999 (далее – ППВСРБ) суд отказался проверять принадлежность описанного имущества обвиняемому, даже по требованию обвиняемого. Сведения о таких заявлениях обвиняемого в протоколе судебного заседания 26.08.2004-07.09.2004 отсутствуют, что также указывает на фальсификацию доказательств следствием и судом.
Кассационная инстанция также отказалась рассматривать доводы обвиняемого Левоневского о том, что описанное (изъятое) имущество принадлежит его семье, членам его семьи, часть имущества находится в его законном пользовании и не принадлежит ему лично.
Письменные заявления супруги Левоневского, Левоневской Марины Александровны, совершеннолетних детей Валерия Левоневского (обвиняемого) с претензиями по изъятию описанного имущества, остались без рассмотрения судом кассационной инстанции.
В приговоре (стр.8, абз.1) сказано: - Левоневский В.С. подтвердил принадлежность компьютерно-копировальной техники ему.
Данное утверждение суда не соответствует действительности и не может служить основанием для применения специальной конфискации, примененной судом, в том числе и в объеме, указанном в приговоре, по следующим причинам: а) заявлений о том, что компьютерно-копировальная техника принадлежит лично мне, я никогда не делал.
б) судом было допущено прямое искажение моих показаний, которые я давал в качестве свидетеля сотрудникам КГБ 11.05.2004 в спецприемнике Октябрьского РОВД г.Гродно. До проведения допроса и в последствии меня не знакомили с протоколами обыска и изъятия имущества. Поэтому по состоянию на 11.05.2004 я не мог знать о перечне описанного и изъятого имущества в моей и арендуемой мною квартире. Следовательно, я не мог утверждать, что описанное и изъятое имущество во время обысков , на сумму примерно 20.000 (двадцать тысяч) долларов США, принадлежит мне и вообще при допросе меня в качестве свидетеля 11.05.2004 речь шла только о некоторых изъятых предметах во время обысков 7.05.2004 (2-3% от их, изъятых предметов, количества) Каких либо вопросов по изъятому имуществу после 11.05.2004 мне органами уголовного преследования не задавались. Следовательно утверждение суда о том, что: «Левоневский В.С. подтвердил принадлежность компьютерно-копировальной техники ему» является вымыслом судьи с целью фальсификации доказательств и вынесения заведомо неправосудного приговора в части конфискации имущества.
в) суд безмотивировочно отклонил все мои ходатайства, в том числе письменные, связанные с дачей пояснений о том, какое отношение к совершению преступления имеет та или иная изъятая и в последствии конфискованная вещь, какими материалами было это подтверждено. Из этого следует, что у суда на момент вынесения приговора отсутствовали какие-либо доказательства связи с преступлением той или иной изъятой вещи.
г) Суд и орган предварительного следствия безмотивировочно отклонил все мои ходатайства о составлении описи (подробной) и оценки изъятого имущества. Такие требования мною выдвигались в связи с тем, что часть имущества изымалась при обысках 07.05.2004 без оформления каких-либо документов. Часть вещей, которые были изъяты без документов, бесследно «исчезли», а часть «всплыла» в суде. Когда и кто изымал эти вещи, почему выемка не оформлена документально, суд отказался выяснять, но принял решение об их конфискации. По этой причине суд отказался в приговоре подробно описывать вещи, подлежащие конфискации с указанием их количества и отличительных признаков. Например: Специальная конфискация применена в отношении двадцати пачек бумаги, четырех коробок с предметами, изъятых в квартире Левоневского В.С., опечатанных печатью УКГБ; десяти коробок с изъятыми предметами в квартире арендуемой Левоневским В.С. опечатанных печатью УКГБ. Какое отношение 20 пачек бумаги (чистых листов) имеют отношение к делу, к совершению преступления, сколько листов в пачке, какого качества бумага и ее размер из приговора суда не видно. Почему в отношении данной бумаги суд пришел к выводу, что она принадлежит обвиняемому Левоневскому В.С. и подлежит конфискации по ч.6 ст.61 УК не понятно. Как следует из приговора (стр.10) 20 пачек бумаги были изъяты в моей квартире. Как следует из протокола обыска 07.05.2004 в моей квартире (л.д. 128-131, том 1) бумага в количестве 20-ти пачек не изымалась. В ходе судебного следствия было предъявлено суду государственным обвинителем 20 (двадцать) пачек бумаги белого цвета, формата А4, плотность 80 г/кв.м. В каждой пачке было по 1000 листов. В самом приговоре, материалах дела отсутствует информация о том, как указанная бумага попала из моей квартиры в суд, что она принадлежит лично мне и почему подлежит конфискации по ч.6 ст.61 УК РБ. В нарушении ч.2 ст.360 УПК суд уклонился от указания мотивов, по которым им было принято решение о конфискации 20-ти пачек бумаги. Такие же нарушения УПК, ППВС РБ от 29.09.1999 №8 описанные выше (по конфискованным 20-ти пачкам бумаги) допущено судом практически по всем конфискованным вещам, документам и предметам. Далее, осталось невыясненным какие конкретно предметы содержатся в 4-х коробках, конфискованными по приговору суда. Т.е. предметы, вещи, документы, конфискованные по приговору, даже не переименовались судом, и что конфисковано и почему осталось загадкой. Конфискации подвергались 10 коробок с «изъятыми предметами» в арендуемой мною квартире. Что это за предметы в приговоре не уточняется, что делает конфискацию бессмысленной и незаконной в принципе. Как следует из приговора суда (стр.10) конфисковано «24 пакетов, опечатанных печатью УКГБ с изъятыми в ходе обыска предметами, которые непосредственно связаны с преступлением обратив их в доход государства». Что скрывается в этих пакетах в приговоре суда разъяснений не дано. Кроме того, из смысла текста приговора (стр.10) специальная конфискация проведена в отношении копировально-множительного аппарата «RICOH Priport jr 1010» и некоторых других предметов, которые изъяты в моей квартире. Однако согласно протокола обыска от 07.05.2004 в моей квартире копировально-множительный аппарат «Ricoh Priport jr 1010» не изымался. Таких примеров несоответствия и противоречий, связанных с конфискацией имущества в приговоре суда много. Одновременно в приговоре суда полностью отсутствуют сведения об изъятых во время обысков вещах, документах, предметах и невозвращенных их владельцам.
В частности, По протоколу обыска от 07.05.2004 (л.д. 200-203, т.1) в квартире Левоневского В.С. было изъято: - визитница (п.3 протокола) - ежедневник в синем переплете (п.4 протокола) - 19 дисков в компьютеру (п.6 протокола) - 105 компакт-дисков (п.7 протокола) - системный блок «Финист» (п.8 протокола) - принтер MX/FX – 1110 (п.9 протокола) - удостоверение на имя Левоневского В.С. (п.11 протокола) - картридж (п.10 протокола) - аудиокассеты и другие предметы. По протоколу обыска от 07.05.2004 в арендуемой Левоневским В.С. квартире были изъяты в том числе: - радиостанция 3 шт. (п.26-27 протокола) - фотографии (п.28-29 протокола) - различные печати и штампы (п.35) - принтер «Lexmark Z51» (п.38 протокола) - дисковод стандарта «ZIP» (п.39 протокола) - два жестких диска для компьютера (п.41 протокола) - 225 компакт-дисков (п.43 протокола) - 73 диска различного образца (п.44 протокола) - 17 видеокассет различного образца (п.45 протокола) - и другие предметы.
Судьба этих изъятых предметов по обоим протоколам обыска мне неизвестна, среди конфискованных вещей они не перечислены, сведения о том, что они возвращены владельцам, у меня отсутствуют. Такие действия суда (описанные в пункте «2») являются не только нарушением УПК, регламентирующего разрешения ходатайств по существу, но и существенно ущемили права и законные интересы обвиняемого Левоневского В.С. и членов его семьи.
д) Отказался суд рассматривать мои ходатайства о проверке законности и обоснованности признания изъятых вещей вещественными доказательствами по делу, а так же законность и обоснованность проведения следственных действий, связанных с обысками, изъятиями и последующими осмотрами изъятых вещей и документов. Остались без разрешения (отсутствует мотивированное постановление суда по этим вопросам).
Остались не разрешенными и невыясненными следующие обстоятельства по делу: - почему обыск в моей квартире проводился без взрослых членов семьи. - почему в качестве понятых при обысках и последующих осмотрах вещей использовались одни и те же заинтересованные лица. - почему часть изъятых вещей, ценностей, документов, денежных знаков изъято без надлежащего оформления (документально). - почему часть вещей, изъятых при обыске «исчезло» и не было предоставлено в судебном заседании. - почему изъятые вещи опечатывались (при изъятии) около 10-ти видами различных печатей с оттисками на русском и белорусском языках УКГБ по Гродненской области (как следует из протоколов обысков и осмотров предметов), а в наличии у всех лиц, проводивших обыски, имелась одна единственная печать для опечатывания изъятых вещей (остальные 9 печатей, которыми опечатывались изъятые вещи – поддельные?!) - почему подписи должностных лиц в большинстве постановлений о проведении обысков, применении мер пресечения и других процессуальных документах являются поддельными.
Суд отказался выяснять эти обстоятельства, отражать их в протоколе судебного заседания 26.08.2004-07.09.2004, отражать их в приговоре, несмотря на неоднократные мои письменные и устные ходатайства в ходе судебного заседания 26.08.2004-07.09.2004.
1.2.) На изъятых дисках и дискетах, которые были изъяты и до сих пор не возвращены, содержится информация с моей интеллектуальной собственностью, которая создавалась мною в процессе осуществления мною предпринимательской деятельности (создание программного обеспечения и т.д. и т.п.) в течение нескольких лет на сумму, которую я оцениваю по состоянию на 01.03.2005, в 200.000.000 (двести миллионов) рублей. Также на жестких дисках компьютера, магнитных, электронных и других носителях, изъятых во время обыска и конфискованные по приговору суда, содержится большое количество интеллектуальной собственности, созданной на протяжении длительного времени мною, и членами моей семьи (семейный архив и т.д.) Вся вышеупомянутая интеллектуальная собственность также была изъята и фактически конфискована, хотя решение о конфискации данной интеллектуальной собственности судом не принималось. Следовательно интеллектуальная собственность конфискована судом незаконно, без принятия соответствующего решения судом. Даже при законности изъятия носителей (кассеты, диски и т.п.), интеллектуальная собственность подлежит возврату, т.к. не относится к делу, и решение по ней не принималось.
е) В приговоре полностью отсутствует информация о том, кто является собственником иного имущества, не компьютерно-копировальной техники. Как видно из приговора, вопрос о принадлежности этого имущества судом не выяснялся и данное имущество конфисковано без определения собственника.
ж) Часть имущества была изъята и по другим адресам (например в квартире Васильева А.А.), кроме моей и арендуемой мною квартиры. Это имущество не указано в приговоре как надлежащее конфискации и не возвращено владельцам. Характерный пример из приговора от 07.09.2004 о формальном подходе к доказательствам. В приговоре сказано (стр. 5-6 приговора): «Кроме того, о виновности обвиняемых свидетельствуют оглашенные и исследованные в судебном заседании письменные материалы». И далее идет перечисление протоколов обысков и осмотров. Однако, что чего доказывает не разъяснено и не понятно. Например, в ходе обысков у Васильевой Н.В. 07.05.2004 на даче были изъяты миноискатели. Какое отношение к оскорблению президента они имеют не понятно, но приговоре (лист 6 приговора) говорится, что эти доказательства свидетельствуют о виновности обвиняемых: рапорт старшего участкового инспектора Ленинского РОВД г. Гродно Габриельчика Д.И. (т.1, л.д. 10, 11), из которого следует, что по ул. Терешковой им была обнаружена листовка с текстом оскорбительного характера в адрес президента; заявлением Зацепиной Л.И. (т.1, л.д.94-95), из которого следует, что ей гр-ин Левоневский в конце апреля передал для распространения листовки; протоколом обыска от 07.05.2004 года по месту жительства гр-на Левоневского В.С., в ходе которого была изъята копировально-множительная техника и листовки (т.1, л.д. 128-134); протоколом осмотра от 08.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства гр-на Левоневского В.С. (т.1, л.д. 135-139), протоколом осмотра от 11.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства гр-на Левоневского В.С. (т.1, л.д. 159-162), протоколом осмотра от 14.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства гр-на Левоневского В.С. (т.1, л.д. 163-172), протоколом осмотра от 15.05.2004 гола изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства гр-на Левоневского В.С. (т.1, л.д. 173-179), протоколом осмотра от 17.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства гр-на Левоневского В.С. (т.1, л.д. 180-184), протоколом осмотра от 26.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства гр-на Левоневского В.С. (т.3, л.д. 69-73); протоколом осмотра от 26.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства гр-на Левоневского В.С. (т.3, л.д. 106-111), протоколом осмотра от 07.06.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства гр-на Левоневского В.С. (т.3, л.д. 148-155), протоколом обыска от 07 мая 2004 года в арендуемой Левоневским В.С. квартире (т.1, л.д. 200-203); протоколом осмотра от 11.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года в арендуемой гр-ном Левоневским В.С. квартире (т.1, л.д. 205-211); протоколом осмотра от 12.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от О7.05.2004 года в арендуемой гр-ном Левоневским В.С. квартире (т.1, л.д. 212-214); протоколом осмотра от 26.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года в арендуемой гр-ном Левоневским В.С. квартире (т.3, л.д. 95-98); протоколом осмотра от 26.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года в арендуемой гр-ном Левоневским В.С. квартире (т.3, л.д. 99-105); протокол осмотра от 27.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года в арендуемой гр-ном Левоневским В.С. квартире (т.3, л.д. 116-126); протоколом осмотра от 01.06.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года в арендуемой гр-ном Левоневским В.С. квартире (т.3, л.д. 127-130); протоколом осмотра от 03.06.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года в арендуемой гр-ном Левоневским В.С. квартире (т.3, л.д. 143-146); протоколом обыска от 07 мая 2004 года по месту жительства гр-на Васильева А.А. (т.1, л.д. 223-225); протоколом осмотра от 10.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства гр-на Васильева А.А. (т.1, л.д. 226-232); протоколом осмотра от 13.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства Васильева А.А. (т.1, л.д. 268-271); протоколом осмотра от 10.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства Васильева А.А. (т.2, л.д. 1-8); протоколом осмотра от 08.06.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года по месту жительства Васильева А.А. (т.3, л.д. 163-165) ; протоколом обыска от 07 мая 2004 года на принадлежащей гр-ну Васильеву А. А. даче в садоводческом товариществе «Жилищник» (т.2, л.д. 36-38); протоколом осмотра от 08.05.2004 года изъятых предметов в ходе обыска от 07.05.2004 года в садовом домике № 124а садоводческого товарищества «Жилищник» (т.2, л.д. 39-47); протоколом выемки от 12.05.2004 года листовок в количестве 2806 штук по месту жительства гр-ки Зацепиной Л.И. (т.2, л.д. 56-57); протокол осмотра от 14.05.2004 года изъятых протоколом выемки от 12.05.2004 года у гр-ки Зацепиной Л.И. листовок (т.2, л.д. 58-60); протоколом обыска от 07.05.2004 года в офисе Гродненской общественной организации «Родник милосердие» расположенной по адресу: г. Гродно, ул. С.Батория 8, комн. 330 (т.2, л.д. 62-64); протоколом осмотра от 08.05.2004 года изъятых в ходе обыска от 07.05.2004 года предметов в офисе Гродненской общественной организации «Родник милосердие» (т.2, л.д. 65-68).»
Вообщем перечислено более 70% процессуальных документов, которые даже в принципе не могут иметь отношение к оскорблению президента. Как видно из вышеизложенного, конфискация имущества произведена незаконно и необоснованно.
2) Приговор подлежит отмене также и по основаниям, предусмотренным п.7 ст.391 УПК РБ, т.к. в деле фактически отсутствует протокол судебного заседания. Имеющийся документ в деле под названием «Протокол судебного заседания 26.08.2004-07.09.2004» не является таковым ни по сути ни по содержанию. Данный протокол не отображает действительных событий, которые происходили в суде, показаний, которые давали участники уголовного процесса, и является художественным вымыслом судьи и секретаря судебного заседания, с целью постановления заведомо неправосудного приговора с обвинительным уклоном. Практически все показания свидетелей искажены и отображены с домыслами лиц, составивших протокол, для вынесения обвинительного приговора. По моему поручению весь ход судебного заседания был записан с помощью аудиозаписывающих устройств. Мною, адвокатом неоднократно предлагалось суду первой и кассационной инстанции приобщить указанные аудиозаписи к материалам уголовного дела. Был получен немотивированный отказ. Причина отказа, с моей точки зрения, заключается в том, что в случае сравнения аудиозаписей судебного заседания 26.08.2004-07.09.2004 с протоколом, имеющимся в деле, были бы обнаружены явные несоответствия, противоречия и фальсификация протокола. Остались без рассмотрения и мои ходатайства о приобщении к делу печатной версии аудиозаписи судебного заседания 26.08.2004-07.09.2004. Мною были поданы замечания на протокол судебного заседания, которые были безмотивировочно и безосновательно отклонены, чем существенно были нарушены мои процессуальные права.
3) В ходе судебного заседания суд всячески ущемлял, стеснял мои законные права предусмотренные УПК. Практически ни одно из более чем 20-ти моих письменных ходатайств, поданных в ходе судебного заседания, не было разрешено, в соответствии с требованиями ч.1 ч.3 ст.137 УПК, т.е.: - не разрешались по существу непосредственно после их заявления, а безмотивировочно и беспричинно отклонялись на несколько дней (рассмотрения их), на конец судебного следствия. Ни в одном определении суда не указаны причины, по которым разрешение ходатайств было невозможно непосредственно после их заявления. Неразрешение ходатайств по существу, связанных с проведением определенных следственных действий (вызова свидетелей, проведения экспертиз, истребования документов, образцов подписей и печатей, и др.) существенно нарушали мои права на защиту и не могли дать возможность суду полно, объективно и всесторонне исследовать обстоятельства уголовного дела. - практически по всем ходатайствам, заявленных мною в суде, был дан, в нарушении ч.3 ст.137 УПК, немотивировочный отказ, по многим пропущен максимальный срок на дачу ответа (3-е суток). Своими действиями суд стеснил мои возможности по предоставлению доказательств и не обеспечил справедливое и беспристрастное разрешение дела. Такие действия суда являются также нарушением: - п.3 ПП ВС РБ №6 от 26.09.2002, а именно суд обязан создать сторонам необходимые условия для осуществления предоставленных им прав и выполнения процессуальных обязанностей, оказать по их ходатайству содействие в представлении доказательств, обеспечить справедливое и беспристрастное разрешение дела на основе неукоснительного соблюдения требований закона об отделении функции осуществления правосудия от функций обвинения и защиты. - п.10 ПП ВС РБ, в определении (постановлении) суда о полном либо частичном отказе в удовлетворении ходатайства, вынесенном без удаления в совещательную комнату, должны быть приведены мотивы принятого решения с отражением их в протоколе судебного заседания.
Осталось без рассмотрения судом мое ходатайство о моем участии в судебных прениях и ходатайство «о возобновлении судебного следствия». Данные ходатайства мною были заявлены в связи с тем, что суть обвинения и его полная формулировка мне были разъяснены только в ходе прений, при выступлении государственного обвинителя, который пояснил, что я обвиняюсь в оскорблении президента, обвинив его «в поездке в Австрию за счет средств налогоплательщиков, которые вынуждены бедствовать». Эти обстоятельства мне стали известны только в прениях и я естественно предпринял попытку обсуждения и изучения судом этих обстоятельств в ходе судебного заседания. Доказательства, на которые ссылался государственный обвинитель и, в последствии, суд в приговоре, в суде не изучались и не исследовались в судебном заседании. Суд ограничился лишь указанием страниц материалов дела, где эти документы находились. Мои ходатайства о том, чтобы эти материалы были зачитаны, исследованы и обсуждены в суде, суд проигнорировал, тем самым существенно ущемил мои права на защиту, а так же право на полное, объективное и всестороннее рассмотрение дела. Ни один из моих доводов, изложенных в ходатайствах, поданных до начала и во время судебного следствия, судом разрешено не было. Мною было проведено более 30-ти различных доводов о моей невиновности и отсутствия в моих действиях состава преступления.
4) Судебное следствие не может быть полным, т.к. государственным обвинителем до и во время судебного следствия не предъявлялись мне обвинения в контексте, указанном в приговоре, а именно, что я обвинил президента «в злоупотреблении им своим положением, что он использовал в личных целях деньги налогоплательщиков, которые вынуждены бедствовать, для поездки на отдых в Австрию». Поэтому не соответствует действительности утверждение суда (стр.7 приговора): Квалифицирующие признаки указанных преступлений нашли свое подтверждение в ходе судебного разбирательства, так судом установлено, что в тексте листовки указано, что "Президент" якобы, злоупотребляя своим положением, использует в личных целях деньги налогоплательщиков, которые вынуждены бедствовать. Данное утверждение имеется на листовке в тексте призыва прийти на митинг 1 мая 2004 года «Приди и скажи, что ты против, чтобы за твои счет «КТО-ТО» ездил в Австрию отдыхать, кататься на лыжах, жить в свое удовольствие!». Данный призыв, по мнению суда указывает на то, что он злоупотребляет своим служебным положением и за счет налогоплательщиков ездит на отдых. Но эти вопросы вообще не обсуждались в суде!!! Кроме того, в вышеприведенном абзаце не понятно о каких налогоплательщиках идет речь (какой страны и т.п.) и из чего видно, что они бедствуют. Почему под словами «КТО-ТО» суд подразумевает президента РБ?
5) Из приговора не видно, когда президент РБ ездил в Австрию, отдыхал, катался на лыжах, не видно о какой поездке, в какой период времени идет речь в приговоре и почему «КТО-ТО» это президент РБ. Какой-либо экспертизы (литературно-лингвистической и др.) по этим словам и выражениям не проводилось, вопрос этот в суде не обсуждался, поэтому данные выводы суда не могут быть достоверными, а являются выдумкой, необоснованное на законе. Изначально уголовное дело было возбуждено по требованию прокурору Гродненской области 05.05.2004 управлением УКГБ по Гродненской области по ч.1 ст.368 УК РБ. Т.е. орган дознания в данной листовке обнаружил состав преступления только ч.1 ст.368 УК РБ. Однако данная часть статьи УК предусматривает максимальное наказание до 2-х лет лишения свободы, что не позволяло органу предварительного следствия поместить меня под стражу (изолировать от общества) по одной лишь тяжести преступления, т.к. при таком максимальном сроке наказания нельзя было в отношении меня применить такую меру пресечения как содержание под стражей, а вынуждены были бы ограничится такой мерой пресечения как «подписка о невыезде», что не устраивало лиц, поставивших перед собой задачу изолировать меня от общества по политическим мотивам, сфабриковав уголовное дело. Именно по этому мои действия по данной статье были переквалифицированы с ч.1 ст.368 УК на ч.2 ст.368 УК, которая предусматривает максимальное наказание до 3-х лет лишения свободы и позволяет органу дознания применить такую меру пресечения как заключение под стражу, только по одной «тяжести» статьи, что было и сделано 15.05.2004. Убежден, что если бы ч.1 ст.368 УК предусматривала наказание свыше 2-х лет лишения свободы, то меня осудили бы по ч.1 ст.368 УК. Есть еще одна причина, по которой ко мне была применена именно ч.2 ст.368 УК, а именно: В 2001 году я выдвигал свою кандидатуру на пост Президента РБ. В 2003-2004 я неоднократно публично заявлял о том, что намерен участвовать в выборах президента РБ в качестве претендента на этот пост. Для устранения возможного конкурента необходимо было изолировать и исключить саму возможность выдвижения моей кандидатуры на пост Президента РБ в 2006 году. Что было и сделано. В мае 2006 года предвыборная компания на пост президента будет уже в полном «разгаре» и я уже не смогу принять в ней участие, т.к. по состоянию на 1.05.2006 буду находится в местах лишения свободы и ограничен в своих избирательных правах, т.е. буду лишен возможности законодательно и фактически участвовать в выдвижении своей кандидатуры и избираться на пост Президента РБ.
Именно по этим причинам органами уголовного преследования не могло быть сформулировано обвинение в полном объеме вплоть до выступления государственного обвинителя после окончания судебного следствия. Органы предварительного следствия пытались спровоцировать меня на различные правонарушения в ходе судебного следствия, с целью изоляции меня от общества и по другим основаниям. Эти попытки осуществляются и по сей день. Как видно из вышеизложенного, переквалификация вменяемых мне правонарушений с ч.1 ст.368 на ч.2 ст.368 имела исключительно политические цели, а не юридическую и правовую основу.
Поэтому считаю, что судом не правильно квалифицированы вменяемые мне действия, которые в принципе не могут квалифицироваться по ч.2 ст.368 и речь может идти только о ч.1 ст.368 УК, причем с большой «натяжкой».
6) То, что привлечение меня к уголовной ответственности связано с моей политической деятельностью и преследовало срочную мою изоляцию от общества под любым предлогом, говорят следующие факты: - я был арестован 1.05.2004 при выходе из моей квартиры в 9.30. Одновременно были задержаны члены моей семьи. В последствии я был обвинен в проведении несанкционированного митинга, на котором я физически не мог находиться, т.к. уже был арестован. Митинг проходил согласно официальным документам в 10.41 1.05.2004, т.е. через час после моего ареста. Несмотря на это я был осужден на 15 суток административного ареста с 01.05.2004 по 15.05.2004. С 15.05.2004 мне было предъявлено обвинение и я уже содержался под стражей как подследственный. - 1.05.2004 в г.Гродно в 10.00 прошел митинг, в котором приняло участие несколько тысяч Гродненцев, которые выдвигали политические требования, в том числе и связанные с отставкой действующего Президента РБ. Организатором митинга судом признан я. На осень 2004 года планировалось проведения общего государственного референдума, позволяющего А.Лукашенко быть президентом неограниченное число раз. Действующие власти посчитали, что данные действия А.Лукашенко направленные на очередное изменение Конституции могут вызвать неудовольствие и публичное выступление граждан. Поэтому и были предприняты меры изоляции лиц, которые смогли бы организовать такие выступления. - Не понятно, почему обыск в квартире, где я проживаю, проводился в отсутствии взрослых членов моей семьи, хотя такая возможность (проводить обыск в присутствии взрослых членов семьи) у сотрудников КГБ была. - дознания и обыски проводились органами КГБ по поручению прокурора Гродненской области, хотя ведение таких дел лежит в исключительной компетенции органов прокуратуры. Единственная причина, по которой дознание было поручено, в нарушении закона, органам КГБ – это сложившаяся в Беларуси традиция еще со «сталинских» времен – поручать все «грязные» дела и фабрикацию их «внукам» Дзержинского. Кроме того, политическими в Беларуси «занимается» специальный отдел КГБ по борьбе с терроризмом. Т.е. занятие политикой в Беларуси приравнивается к терроризму, если власти считают тебя оппозицией.
Как видно из вышеизложенного основной причиной возбуждения в отношении меня уголовного дела и дальнейшее привлечение меня к наказанию в виде лишения свободы связано исключительно политическими мотивами.
7) В приговоре сказано (стр.10 приговора) «Определяя вид и меру наказания обвиняемым, суд учитывает общественную опасность содеянного, личность обвиняемых, то что, обвиняемые не осознали противоправность своих действий, не раскаялись в содеянном, кроме того, учитывая отрицательную характеристику обвиняемого Левоневского В. С. по месту жительства, то, что Левоневский В.С. неоднократно привлекался к административной ответственности за совершение правонарушений посягающих на установленный порядок управления суд полагает, что исправление и перевоспитание обвиняемых возможно только в условиях изоляции от общества.» В соответствии ч.2 ст.62 УК: «наказание в виде лишения свободы может быть назначено лишь при условии, что цели уголовной ответственности не могут быть достигнуты применением более мягкого наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса».
В соответствии с требованиями ПП ВС РБ от 26.03.2002 №1 «о назначении судами уголовного наказания»: «Если наряду с лишением свободы санкция закона, по которому лицо признается виновным, предусматривает и другие, более мягкие виды наказания, при постановлении приговора необходимо обсуждать вопрос о назначении наказания, не связанного с лишением свободы (ч.2 ст.62 УК). Лишение свободы за такие преступления может быть назначено, если суд, исходя из конкретных обстоятельств дела и личности виновного, придет к выводу, что достижение целей уголовной ответственности и, прежде всего, предупреждение новых преступлений со стороны виновного невозможно без изоляции его от общества».
Как видно из приговора, вопрос о более мягком наказании по ч.2. ст.368 УК судом не осуждался, хотя данная часть ст.368 УК предусматривает уголовную ответственность и в виде штрафа, и в виде исправительных работ, и в виде ограничения свободы. Более того, прокурор (государственный обвинитель) безмотивировочно требовал применить ко мне максимальное наказание, предусмотренное ч.2 ст.368 УК – 3 года лишения свободы.
И все это не смотря на то, что это моя первая судимость и заданное деяние я никогда не подвергался даже к административной ответственности и смягчающие вину обстоятельства.
Отсутствие мотивировки жесткости наказания в речи, в прениях государственного обвинителя и приговоре говорит об отсутствии мотивов применения ко мне наказания, связанного с лишением свободы и еще раз подчеркивает неправосудность приговора и оттеснения данного уголовного дела к разряду «заказных». Из приговора не ясно в чем же заключалась опасность вменяемых мне деяний и каких, т.к. отсутствует индивидуализация и пояснения в приговоре по этому вопросу.
Также не понятно, что подразумевал суд под моей личностью, определяя вид и меру наказания (стр.10 приговора).
Непонятно какое отношение к делу имеют административные правонарушения, совершенные мною несколько лет назад (организация несанкционированного митинга), по которым, согласно закона, я считаюсь лицом, которое не подвергалось административному наказанию в связи с прошествием одного года со дня их совершения.
Суд взял за основу «характеристику» от участкового инспектора, которого я не знаю, данная характеристика в суде не зачитывалась и не обсуждалась, но послужила основанием для изоляции меня от общества, с другой стороны, суд полностью отказался перечислять в приговоре положительные характеристики, в том числе и ходатайства из детского дома смешанного типа, которому я помогал на протяжении многих лет (имеется в материалах дела).
Это говорит о том, что суд искусственно создал в приговоре негативную характеристику обвиняемого Левоневского В.С. с целью вынесения жесткого приговора.
Суд также «забыл» указать и наличие смягчающих вину обстоятельств, прямо указанных в ст.63 ч.1 п.5, «наличие на иждивении виновного малолетнего ребенка».
Все эти обстоятельства еще раз подчеркивают односторонность, необъективность судебного процесса и прямую фальсификацию доказательств.
Отказ суда при назначении наказания учитывать в полном объеме данные положительно характеризующие виновного является прямым нарушением п.6 ППВСРБ №1 от 26.03.2002. В процессе судебного заседания суд вообще не выяснил и не предлагал участникам судебного следствия предоставить какие-либо доказательства положительно характеризующие обвиняемых, что также свидетельствует об односторонности судебного следствия.
8) В основу приговора суда положено заключение экспертной комиссии от 14.05.2004 Гродненского Государственного Университета (стр. 8 приговора): «Как следует из заключения экспертной комиссии от 14.05.2004 года (т.2, л.д. 136-138), стихотворение "Счет на коммунальные услуги пли жировка" имеет оскорбительный характер, выражающийся в унижении чести и достоинства любой языковой личности, в т.ч. в косвенном унижении чести и достоинства Президента Республики Беларусь".» Кроме того, доказательства моей вины суд посчитал показания неопределенного круга граждан г.Гродно: «из показаний граждан г. Гродно, обнаруживших в подъездах своих домов листовки, явствует, что они считают, что в данном стихотворении речь идет о Президенте Республики Беларусь, и текст стихотворения носит оскорбительный характер с обвинением последнего в совершении тяжкого преступления» (стр.8 приговора).
Данные доказательства не могут быть признаны достоверными по следующим причинам:
8.1.) Заключение экспертной комиссии (т.2, л.д. 136-138) не указано прямо, что стихотворение «Жировка» прямо унижает честь и достоинства Президента РБ, формулировка «в т.ч. в косвенном унижении чести и достоинства Президента РБ», не может быть положено в основу приговора, т.к. не образует состава преступления. Кроме того из приговора не понятно, какая проводилась экспертиза комплексная или комиссионная, что имеет существенное значение для дела. В заключении экспертизы имеется разногласие экспертов. Данные противоречия и разногласия судом не устранены. Вызывает сомнение и квалификация экспертов и их возможность дачи заключений по постановленным вопросам. В материалах дела имеются сведения о том, что ведущие и профильные ВУЗы страны, такие как Белорусский Государственный Университет и Белорусский Лингвистический Университет отказался проводить аналогичные экспертизы в связи с невозможностью дать по ним заключения. Не исключено, что сотрудниками КГБ при производстве дознания по данному делу было оказано давление на экспертов или фальсификация заключения с целью получения необходимого результата для обвинения меня в совершении преступления. Для выяснения этих и других вопросов мною были заявлены ходатайства о вызове в суд экспертов, проводивших экспертизу от 14.05.2004 и сотрудников КГБ, проводивших дознания и выносивших постановление о проведение экспертизы. Однако суд безмотивировочно отклонил эти ходатайства, чем существенно ущемил мои права и законные интересы. В ходе судебного заседания мною неоднократно подвергалось сомнению заключения данной экспертизы, я предлагал провести новые экспертизы в другом учреждении с уточняющими вопросами за мой счет. Однако суд мне отказал в этом, без указания мотивов, тем самым существенно ущемил мои процессуальные права. Считал и считаю, что по данному делу необходимо провести дополнительную комплексную литературно-лингвистическо-правовую экспертизу с постановкой конкретных вопросов. Кроме того, эксперты должны различать разницу между оскорблением языковой личности и оскорблением должностного лица, в данном случае Президента РБ. Как следует из заключения экспертной комиссии от 14.05.2004, эксперты не владеют юридическими навыками и не понимают разницу между юридическими терминами оскорбления личности и «оскорбление Президента». Это обстоятельство также свидетельствует, что заключение экспертизы от 14.05.2004 не может быть взято за основу обвинительного приговора.
8.2.) Не может быть признано достоверным доказательством показания неопределенного круга граждан г.Гродно, т.к. они не являются участниками уголовного процесса и не давали показания в установленном законом порядке, ни как свидетели, ни как иные участники уголовного процесса.
9) В приговоре суда (стр.9) утверждается: «В содержании стихотворения для обозначения объекта оскорбления Левоневским В.С. и Васильевым А.А. кроме прямого указания «вот Президент», использованы характерные личные данные «игра в хоккей и теннис», в сочетании с указанием на его государственную деятельность «кировать», «десять лет», что соответствует сроку со дня избрания Президента Республики Беларусь. Содержание самого текста стихотворения с учетом данных выражений и соотношения описываемой действительности, указывает на «привязку» описываемых в стихах действии лица, названного в тексте "Президент" к конкретному лицу Президенту Республики Беларусь.» Данные выводы суда сделаны на предположениях, поэтому не могут быть поставлены в основу обвинительного приговора. В соответствии с требованиями ч.1 ст.226 УПК необходимо было судом назначить экспертизу, т.к. в данном случае, чтобы дать оценку этим словам и выражениям необходимо обладать познаниями (специальными познаниями) в области права, лингвистики, литературы. Поэтому необходимо было назначить комплексную лингвистическо-литературно-правовую экспертизу. Без такого заключения данные выводы суда являются домыслами и на их основании не может быть постановлен приговор.
10) В соответствии с ч.1 ст.226 УПК: «Экспертиза назначается в случаях, когда при производстве дознания, предварительного следствия необходимы специальные знания в науке, технике, искусстве или ремесле». В соответствии с ППВСРБ №1 от 29.03.2001 «о судебной экспертизе по уголовным делам»: - «Проведение экспертизы необходимо во всех случаях, когда для решения возникших при судебном разбирательстве вопросов требуются специальные знания в науке, технике, искусстве, ремесле и иных сферах деятельности (ч.1 ст.61, ч.1 ст.95, ч.1 ст.226 УПК)» - п.1. - «При необходимости проведения сложных экспертных исследований назначается комиссионная экспертиза (ст.232 УПК)» - п.11. - «В случаях когда установление того или иного обстоятельства невозможно путем проведения отдельных экспертиз либо это выходит за пределы компетенции одного эксперта или комиссии экспертов, может быть назначено проведение ряда исследований, осуществляемых несколькими экспертами на основе использования разных специальных знаний (комплексная экспертиза), - ст.233 УПК. Эксперты при этом составляют совместное заключение, в котором должно быть указано, какие исследования провел каждый эксперт, какие факты он лично установил и к каким пришел выводам. Каждый эксперт вправе подписать общее заключение либо ту его часть, которая отражает ход и результаты проведенных им лично исследований. Если основанием окончательного вывода являются факты, установленные другим экспертом, то это также следует отразить в заключении» - п.12.
Как видно из изложенного выше, законодательно на суд возложена обязанность по назначению экспертизы, когда для того, чтобы сделать какие-либо выводы, нужны специальные познания в определенных областях. На проведении данных экспертиз я настаивал. Экспертизы должны были дать прямой ответ на то, образует ли состав преступления сведения, изложенные в «Жировке», носят ли они оскорбительный фактор для конкретного должностного лица – Президента РБ, связаны ли эти слова и выражения с обвинением Президента РБ в совершении преступления, указанного в приговоре. В материалах дела нет заключения эксперта о том, что в «Жировке» или листовке в целом содержится «обвинение Президента РБ в совершении тяжкого преступления, злоупотреблении властью должностного лица, занимающим ответственное положение, повлекшее применение существенного вреда права и законным интересам граждан, выразившиеся в незаконном использовании государственных средств на отдых в Австрию». Следовательно, суд сделал такой вывод на основе собственных домыслов, что недопустимо в уголовном процессе. Даже если предположить, что речь идет в листовке об известной всем поездке в Австрию А.Лукашенко, то под понятием «КТО-ТО» можно предположить и всю «свиту», которая его сопровождала. Однако суд ограничился в своих фантазиях только почему-то на Президенте РБ. Непроведение судом экспертиз, о которых заявлял я и мой защитник, существенно ущемили мои права и законные интересы как обвиняемого, и позволили суду вынести заведомо неправосудный приговор на основе предположений государственного обвинителя. Если проанализировать выступление государственного обвинителя и обвинения в тексте приговора, то можно увидеть, что судья практически полностью перенес текст обвинения в приговор вместе с ошибками. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что суд не был заинтересован в разбирательстве по делу в соответствии с УПК и решение об лишении меня свободы было принято задолго до начала судебного процесса.
11) В основу своего приговора суд положил мнение свидетелей, допрошенных по данному делу, что с моей точки зрения не допустимо, т.к. УПК не предоставляет право свидетелю делать какие-либо заключения, имеющие юридическую силу, вместо эксперта. Все данные свидетели могли подтвердить или опровергнуть наличие того или иного события, в моем случае видели они или не видели в своих почтовых ящиках «Жировку». Однако суд и государственный обвинитель место допроса свидетелей по существу, наводящими и прямыми вопросами вынуждали свидетелей к высказыванию «своего» мнения – содержит ли «Жировка» оскорбление Президента РБ. Причем вопросы им задавались до тех пор пока от свидетелей не получали нужные государственному обвинителю и суду ответ – что данная листовка содержит оскорбление Президента РБ. На мои замечания о недопустимости такого поведения в суде судьи и прокурора, последние не реагировали и продолжали добиваться нужного им результата в нарушение закона. При ознакомлении с протоколом судебного заседания по данному уголовному делу 26.08.2004-07.09.2004 я обратил внимание в своих замечаниях на протокол судебного заседания на то, что показания свидетелей в протоколе искажены и сфальсифицированы, что подтверждается аудиозаписью показаний свидетелей, сделанной в зале суда. Практически все свидетели не могли пояснить разницу между оскорблением гражданина и оскорблением должностного лица (Президента РБ), т.к. никто не доводил до них толкования этих терминов с точки зрения уголовного кодекса. УПК не предусматривает порядок допроса свидетелей в качестве экспертов в области лингвистики, права, литературы. Поэтому и в силу ч.3 ст.105 УПК признать данные доказательства нельзя, и в силу ч.5 ст.105 УПК данные доказательства не могут иметь юридической силы и ложиться в основу приговора.
12) Перед началом судебного следствия, по инициативе государственного обвинителя, было принято определение о вызове и допросе более 30-ти свидетелей по данному делу. Однако более половины свидетелей не вызывались и не допрашивались. В материалах дела вообще отсутствует какая-либо информация о том, что свидетели вызывались и причины, по которым они не явились на судебное заседание. Мною и моим защитником также неоднократно в суде заявлялось ходатайство о вызове свидетелей обвинения. Однако суд безмотивировочно оставил эти ходатайства без рассмотрения. В ходе судебного заседания мною и моим защитником заявлялись ходатайства о вызове свидетелей защиты, допросу экспертов и свидетелей, которые находились в зале и вне зала судебного заседания. Во всех случаях суд отказывал без оснований и мотивов о вызове и допросу свидетелей и экспертов защиты. Такое поведение суда свидетельствует о преднамеренном нежелании всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства уголовного дела судом, с целью вынесения заведомо неправосудного приговора.
13) Характерным примером фальсификации доказательств и свидетельских показаний является протоколирование в суде показаний свидетеля Зацепиной Л.И., которая пояснила в ходе судебного заседания, что показания против Левоневского В.С. ее понудили дать сотрудники КГБ путем применения к ней психологических пыток, шантажа и угроз. Однако эти показания свидетеля в протоколе судебного заседания искажены, а в приговоре отсутствуют.
14) В соответствии с требованиями ППВСРБ №6 от 26.09.2002 «о некоторых вопросах применения уголовно-процессульного закона в суде первой инстанции»: - «суд обязан создать сторонам необходимые условия для осуществления предоставленных им прав и выполнения процессуальных обязанностей, оказать по их ходатайству содействие в представлении доказательств, обеспечить справедливое и беспристрастное разрешение дела на основе неукоснительного соблюдения требований закона об отделении функции осуществления правосудия от функций обвинения и защиты» - п.3 - «обратить внимание судов, что в соответствии со ст.136 УПК стороны вправе заявлять ходатайства в любой стадии уголовного процесса до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора. Ходатайства, поступившие после назначения дела к судебному разбирательству, но до его начала, подлежат разрешению в подготовительной части судебного заседания» - п.10.
Несмотря на требования данного постановления Пленума Верховного суда ни одно из заявленных мною ходатайств суд с момента передачи дела в суд до начала рассмотрения данного дела (с 14.08.2004 по 25.08.2004) не рассмотрел и не дал мне ответа. Всего мною было заявлено порядка десяти различных ходатайств в суд до начала судебного разбирательства. Тем самым суд уклонился от обязанностей, возложенных на него законом, по разрешению ходатайств и существенно ущемил мои процессуальные права.
15) В процессе судебного заседания мною неоднократно делались заявления о том, что в процессе предварительного следствия органы уголовного преследования открыто игнорировали мои заявления и ходатайства. Они остались без рассмотрения. Более подробно об этих нарушениях процессуального закона и моих прав изложено в кассационной жалобе и дополнениях к кассационной жалобе.
16) Отказался суд и рассматривать мои ходатайства о проверке законности и обоснованности применения ко мне меры пресечения – содержание под стражей, исследовать и обсуждать в судебном заседании факты пыток, издевательств и других противоправных действий со стороны органов, ведущих уголовное преследование и органов исполняющих меру пресечения. Что также, по моему мнению, не допустимо и противозаконно, существенно ущемило мои процессуальные права на защиту и проверку законности действий должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование.
17) В нарушении УПК обвинительный приговор основан исключительно на предположениях, что в принципе не допустимо (о предположениях, что текст листовки относится к А.Лукашенко, и что в Австрию он ездил за счет налогоплательщиков). В соответствии с законом подозреваемый имеет право знать в совершении какого преступления он подозревается (п.6 ППВСРБ от 10.12.1993 №11 «о практике применения законов, обеспечивающих право на защиту в уголовном процессе»). Суд не должен допускать ограничений участников судебных прений при изложении ими доводов по существу обвинения (п.17 ППВСРБ от 10.12.1993 №11). Несмотря на что мне было запрещено судом участвовать в судебных прениях и излагать свои доводы по существу обвинения.
Замечания на протокол судебного заседания имеют важное процессуальное значение, и поэтому должны быть рассмотрены судом своевременно, тщательно и объективно (п.19 ППВСРБ от 10.12.1993 №11). В моем же случае суд отнесся формально к рассмотрению моих замечаний на протокол судебного заседания и отклонил их без мотивации, чем также ущемил мои права, предусмотренные УПК. Суды обязаны извещать лиц, подавших кассационные (частные) жалобы, в том числе осужденных, оправданных и их защитников о дне рассмотрения дела в суде кассационной инстанции. Несоблюдение этого требования влечет отложение слушания дела. Рассмотрение дела судом кассационной инстанции без участия осужденного и его защитника, если они не были поставлены в известность о времени судебного заседания и это лишило их возможности принять участие в заседании суда, - существенное нарушение норм уголовно-процессуального закона (п.22 ППВСРБ от 10.12.1993 №11). Участие осужденного в суде кассационной инстанции может иметь важное значение для объективного разрешения жалоб и протестов. Поэтому суды должны внимательно рассматривать ходатайства осужденных, содержащихся под стражей, о вызове их в судебное заседание для дачи объяснений (п.23 ППВСРБ от 10.12.1993 №11). Мною заявлялись ходатайства в суд кассационной инстанции об обязательном участии моем в рассмотрении дела кассационной инстанции. Однако суд безосновательно отклонил данное мое ходатайство, чем не только нарушил вышеуказанное постановление, но и мое право на участие в рассмотрении дела в кассационной инстанции. Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления (п.10 ППВСРБ от 28.09.2001 №9).
В нарушение требований закона в приговоре мотивы, цели и последствия преступлений формы вины настолько расплывчаты и не конкретны, что определить их практически невозможно. Описательно-мотивировочная часть состоит из простого набора отдельно взятых сюжетов, которые не образуют целостности картины и не образуют состава уголовно наказуемых деяний. Что конкретно суд вменяет мне как преступные деяния из приговора не ясно (авторство, тиражирование, распространение). Мотивы принятого решения по конфискации имущества отсутствуют в описательно-мотивировочной части приговора. В самом приговоре содержится непонятные выражения типа «Содержание самого текста стихотворения с учетом данных выражений и соотношения описываемой действительности, указывает на «привязку» описываемых в стихах действии лица, названного в тексте "Президент" к конкретному лицу Президенту Республики Беларусь» (стр.9 приговора).
Что это за «привязка» и что она означает, непонятно.
Переименование «обвиняемых» в «осужденных» (стр.11) в приговоре говорит об отсутствии юридической грамотности лица, составившего приговор.
Протокол судебного заседания должен объективно отражать ход судебного процесса. В целях обеспечения полноты составления протокола судебного заседания в него должны быть внесены заявления об обстоятельствах, имевших место при рассмотрении дела, и отражены все процессуальные действия суда независимо от того, связаны они непосредственно с существом дела или относятся к порядку ведения судебного заседания (п.12 ППВСРБ от 23.12.1999 №14).
Как мною уже описывалось ранее, в нарушении данного требования законодательства, протокол судебного заседания по данному уголовному делу не отражает в полном объеме все обстоятельства, связанные непосредственно с существом дела. Имеющийся в деле протокол судебного заседания изготовлен на основании выдумок лиц, составивших данный протокол, с целью вынесения заведомо неправосудного обвинительного приговора.
Как видно из вышеизложенного, приговор суда вынесен с существенным нарушением требованиям законодательства, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, приговор поставлен на неисследованных обстоятельствах, следствие в суде проведено неполно и односторонне. Назначенное судом наказание значительно тяжелее вменяемых мне нарушений законов судом.
Кассационная инстанция также отнеслась формально к рассмотрению моей кассационной жалобы и дополнений к ней. Ни один, из более чем 30-ти доводов, изложенных мною в этих жалобах, кассационной инстанции рассмотрен не был (о незаконности и необоснованности приговора, нарушения моих прав при производстве предварительного и судебного следствия, нарушения процессуального закона, фальсификации доказательств и протокола судебного заседания, нарушение прав других участников процесса и другие).
Несмотря на это не теряю надежды, что данное дело будет рассмотрено в соответствии с требованиями норм, изложенных в УПК, мои доводы будут разрешены судом, будут допрошены свидетели, проведены недостающие экспертизы, будет составлен протокол судебного заседания, отражающий реальные события в суде, а должностные лица, сфабриковавшие данное дело, допустившие нарушение закона при проведении следственных действий, понесут залуженные наказания.
На основании изложенного, руководясь ст.404, 408-410, п.2 ч.1 ст.412 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, прошу:
1. Истребовать из суда Ленинского района г.Гродно уголовное дело по обвинению Левоневского В.С., внести протест на предмет отмены приговора суда Ленинского района г.Гродно от 07.09.2004 в отношении Левоневского Валерия Станиславовича и прекращения производства по уголовному делу. 2. Рассматривать дело в моем присутствии. 3. Выслать в мой адрес копию всех жалоб, поданных в надзорные инстанции участниками уголовного процесса по данному делу и ответы на них. 4. Выслать в мой адрес подробную опись конфискованного по приговору суда имущества с указанием отличительных признаков и стоимости по каждому конфискованному предмету. 5. Принять установленные законом меры по рассмотрению моих заявлений о возбуждении уголовных дел в отношении должностных лиц, проводивших уголовное преследование, сотрудников КГБ, прокуратуры, суда. Данные заявления мною делались письменно и устно в процессе предварительного и судебного следствия, после вынесения приговора, однако ни одно из них не разрешено в соответствии с УПК. 6. Принять меры по возврату имущества не перечисленного в приговоре суда, как надлежащего конфискации, изъятого во время обысков, законным владельцам. 7. Принять необходимые меры по проведению лингвистическо-литературно-правовой экспертизы по данному делу с участием меня и моего защитника. 8. Принять меры по сохранению и учету конфискованного по приговору суда имуществу и по охране законных интересов членов моей семьи на данное имущество. 9. предоставить возможность ознакомиться с материалами дела, изготовленными после ознакомления с протоколом судебного заседания (т.7 дела) и, если есть возможность, со всем делом.
16.03.2005 В.С. Левоневский
Пресс служба Общенационального Стачечного Комитета Республики Беларусь
Тел./факс: (0152) , тел.: 8-0296- Е-mail: valery@levonevski.net, strikecom@mail.ru Адрес в Интернет: http://www.levonevski.net
