Продолжим нашу тему, которую мы прервали на обсуждение писем.
 

  Первой камерой, в которой человек оказывается, попав в СИЗО, является так называемый карантин. Свое название он получил из медицинской терминологии и в этом плане предназначен для профилактики инфекционных заболеваний - если вдруг со свободы имеется какая-то инфекция, то она себя проявит локально, среди ограниченного количества людей в первую неделю-две, не распространившись по всей тюрьме.

  Так что всех обычно в первый день осматривает врач (фельдшер) - в том числе описываются все татуировки и особые приметы - шрамы, большие родимые пятна, уродства. Если вас били, пытали - неплохо во время этого визита об этом сказать, продемонстрировать синяки, ссадины, пожаловаться на боли. Должны и могут все запротоколировать. На этом надо настоять. Ведомства ведь это уже несколько разные. КПЗ относится к МВД, а СИЗО - в России к Минюсту, на Украине - к некоему Департаменту Исполнения Наказаний, которые (КПЗ и следствие с одной стороны и система исполнения наказаний с другой) согласно рекомендациям ЕС и были разделены как раз с целью создания больших возможностей для соблюдения прав человека. Так что, если не было особого указания, ваши все жалобы действительно будут зафиксированы. Мало ли что там у вас - может внутреннее кровотечение, и вы ласты склеите на следующий день - кому охота отвечать. Потом ведь ничего не докажешь и крайней окажется тюрьма и ее начальник, где человека якобы и убили. Поэтому, если что-то подобное имело место, это наилучший момент чтобы об этом заявить.

  Можно конечно что-то и агравировать (т.е. усилить жалобы, посимулировать маленько). Учитывая толстокожесть местного медицинского персонала, ваша симуляция скомпенсируется их этой самой толстокожестью и где-то выйдете на реальную картину. Также, если вы вдруг позже опомнитесь и решите в суде заявить, что показания с вас выбиты, то без наличия такой записи в вашей медицинской карточке такое ваше заявление практически шансов на успех иметь не будет.

  Но а если уж действительно чувствуете, что в организме что-то не так - кричите (не говорите, а именно кричите) об этом сразу. Получить медпомощь в тюрьме дело достаточно проблематичное, а если вопрос стоит, скажем, об операции и выезде в городскую больницу - то это вообще событие из ряда вон выходящее. Если же у вас внутреннее кровотечение (надрыв печени, селезенки, гематома и т.п.), то ждать некогда - поэтому их лучше попугать. Смерти в тюрьме они боятся, как черт ладана - это статистика, которая влияет на статус страны в мире, указывающая на уровень демократии и состояние прав человека - погоны могут полететь в момент.

  За время пребывания в карантине делают несколько медицинских анализов - в России мне сделали RW (сифилис), ВИЧ-инфекцию, флюорографию (туберкулез). На Украине ВИЧ, как я слышал, не делают. В Калининградской тюрьме, в отличии от многих других, к вопросу карантина подходят серьезно - не меньше 10 дней и не раньше, чем будут готовы анализы. Но там, правда, в городе и, соответственно, в тюрьме, ВИЧ инфицированных немеряно - такой себе город-рекордсмен, так что приходится ребятам быть начеку.

  В первый день банька (душ, конечно - баней это только зовется). Могут даже кусок мыла дать - своего у людей в это время, как правило, ничего еще нет, родные еще не успели оклематься и передать все необходимое). Затем фотографироваться в личное дело. Отпечатки пальцев по всем правилам.

  Карантин предусматривает также и знакомство администрации со своим новым клиентом. В карантине почти наверняка имеется стукачок, чтобы послушать о чем говорят новоиспеченные арестанты. Большинство из них все еще находится в состояние сильного возбуждения и волнения, у многих это проявляется в неконтролируемом словесном поносе. Позже, когда человек освоится, придет в себя, раскрутить его на нужную информацию будет значительно сложнее, чем сейчас, в первые дни.

  Расскажу по этому случаю одну очень показательную историю.

  Однажды, в том же Калининграде к нам в камеру после карантина (как он сказал) закинули некоего типа, который гнул пальцы, все разводил по понятиям, рассказывал о том, как он круто провел время предыдущей ходки, как его на зоне уважали, как менты его ломали при приеме и т.д. Пробыл он у нас недолго, с неделю, прижился плохо - никто с ним нисколько не сблизился, никто его особо не слушал, малолетка разве что - плохонький был трепач. Потом исчез.

  Чем примечательна калининградская тюрьма, так это тем, что там в любой момент практически любой арестант мог связаться с любым другим, в любой камере (кроме, разве что, как в карцере, хотя и это было возможно с небольшими ограничениями). Как это делалось, я опишу в разделе, посвященном способам связи в тюрьмах. Сейчас же важно то, что, как правило, если человека перекидывают в другую хату, он либо немедленно, либо вечером, когда связь полегче, сообщает о своем новом месте пребывания - в частности для того, чтобы можно было перенаправить зековскую почту. Этот же пропал. На свободу, исходя из его сказок, выпустить вроде как не должны были. В дни, когда он был у нас, он переписывался с кем-то, и уже позже, когда нашу хату раскидывали и мы собирали все свои шмотки, обнаружили потерянную маляву, которую он почему-то не вскрыл - видать получил, отложил на позже и потом потерял. Вообще чужую почту вскрывать нельзя - это самый серьезный косяк, который может случиться, и наказание за это очень жестокое. Почта - это святое. Если человека уже в хате нет, его почта отправляется назад, либо, если он ушел вообще из тюрьмы (на волю или на этап) - уничтожается. Но, в данном случае, внешнего листа с адресами не было - он его сорвал, и мы не знали чья это малява, потому и вскрыли.

  В этой самой маляве, ему адрессованой, некто писал о том, что он недавно заехал на карантин, а перед этим праздновал неделю свадьбу, передавал приветы от каких-то общих знакомых, которые что-то хотели узнать у него, а еще перед этим вспоминал как они тоже были на карантине вместе раньше, что-то уточнял. Писал, что скоро снова будет на воле и снова увидит этих самых общих знакомых, спрашивал, что им сказать. То есть, из этой малявы однозначно стало понятно, что он периодически "садился" в тюрьму дней на 10 - 14 (на срок карантина), слушал, разговаривал, периодически его выводили типа анализы сдавать, отпечатки снять, сфотографироваться. В это время он сливал всю добытую информацию. Затем, к окончанию срока карантина, его забирали, как будто переводили в постоянную хату, и он исчезал - уходил в краткосрочный отпуск на срок, пока в карантине полностью не обновится контингент, т.е. на следующие 14 дней. Затем снова на "работу".

  Однозначно, это не был опер, которого заслали к кому-то очень их интересующему - опер бы таких маляв никогда не написал. Да и чтобы опера в тюрьму заслать - это дело должно быть как минимум государственной важности. Здесь же, вероятно, какой-то фраерок, точнее группа фраерков, на чем-то скорее всего попала и ей была предложена альтернатива - либо снова на зону, либо поработать на благо родины, что они усердно и делали.

  Мы маляву переслали смотрящему - арестантская солидарность все-таки. Что было дальше - не знаю. Вот такие бывают "блатные". Так что еще раз в этой связи напомню принцип, по которому можно заподозрить такую курицу - чем больше заворачивает пальцы, чем больше пыли пускает, особенно при неадекватной наружности и поведении - тем вероятность больше.

  И, кстати, после ухода этого типа у меня вскоре началась чесотка - как не анализировал, получалось, что скорее всего от него подхватил. Крутизна, твою мать...

  Раз уж мы снова коснулись темы стукачей, отмечу, что несколько раз были ситуации, когда мы почти на сто процентов знали, кто курица. Но предпринимать что-либо не спешили. А зачем? Наказать гада? Он уже и так наказан - представляете в каком страхе живет человек, боясь, что в любую минуту его могут разоблачить. Да и не от хорошей жизни согласился на такое - бить, может быть и не били, но страху натерпелся немало, это точно (не всех надо бить, это скорее даже исключение - большинство просто попугать надо хорошо). А обнаружить себя, сломить его с хаты, показать, что ты знаешь кто стучит, означает, что вскоре обязательно появится новый такой же ментовской, и кто его знает, сможешь ли ты его в следующий раз хотя бы заподозрить. А так, когда известно кто, спокойней себя чувствуешь - все таки вероятность того, что в хате их больше одного не так уж и велика - завербовать такого "шпиона" тоже ведь не всегда легко, операм потрудиться надо немало. Также можно использовать такую ситуацию для того, чтобы "невзначай" рассказать что-то, что ты хочешь, чтобы дошло до ушей кумовьев (это другое название оперов), навести их на нужную тебе мысль. Так что спешить не надо.

  Однажды также один из арестантов, поняв (поздно), кто был его хлебник (это человек, с которым делят пайку, едят с одной посуды - можно сказать друг), сильно возмущался, а узнав, что многие об этом давно знали, вообще вышел из себя. На его претензии я, как в то время старший, ему объяснил, что во-первых, некрасиво открыто обвинять человека в таком грехе, не будучи уверенным на все сто, а 99%, это еще не 100. Предъяву ведь надо обосновать, а это не всегда так просто. Да и к тому же самому надо за своим базаром следить, кому чего рассказывать и кого себе в друзья выбирать. Не буду же я ко всем подходить и на ушко шептать, тем более, что в общей форме и вполне доступно его предупреждали об определенной опасности, когда он в хату заехал. К тому же, честно говоря, он (возмущавшийся) особым уважением в хате и не пользовался - склочный был типок. Был бы нормальным пацаном, наверняка бы предупредили более конкретно. А так - сам виноват...