<<<<

Различные статьи на тему осужденных и обвиняемых

Что не показали журналисту в колонии

Труд заключенных используется далеко не в каждой стране, но в Беларуси такая система сохранилась со времен Советского Союза, где в 1920-1930-е годы, когда родилась и окрепла империя ГУЛАГ, арестантов активно использовали на лесоповалах, строительстве заводов, железных дорог, ну и, конечно же, каналов. Даже слово «зэка» означает «заключенный копало армеец» — то есть, заключенный армии копателей

В советской Беларуси также широко использовался труд заключенных. К примеру, Днепровско-Бугский канал не столь известен как Беломорско-Балтийский, о котором снимали фильмы и который воспевали поэты, но и он построен буквально на костях заключенных. В дальнейшем каналы в Беларуси уже не строили, и заключенные трудились на производстве, бывшем при каждой колонии. Как вспоминают давнишние работники колоний, во времена СССР в Беларуси работа заключенных приносила весомую прибыль, в том числе и самим заключенным. Кризис производства в местах лишения свободы, как и всей остальной промышленности, начался с развалом СССР.

Старые связи рухнули, а новых не было. Закрытость мест лишения свободы не позволяла так же быстро наладить новые связи, как это сделали обычные предприятия. Период начала 1990-х был самым сложным для предприятий исправительной системы.

Мнение журналиста

Сейчас в Беларуси все производство в местах лишения свободы можно условно разделить на три главные части: «дерево», «металл» и швейное. То есть, в основном занятость контингента колоний обеспечивается обработкой древесины и выпуском из нее изделий, выпуском продукции из металла, а также производством одежды с обувью.

Вообще, ассортимент продукции, выпускаемой в местах лишения свободы, впечатляет. Это корпусная и мягкая мебель, двери филенчатые, оконные и дверные блоки, стеклопакеты, срубы домов, плинтуса, наличники, половая доска, вагонка и т.д., тарные ящики, садово-хозяйственный инвентарь, инструменты, детали и агрегаты для автомобилей и тракторов, контейнеры для раздельного сбора мусора, садово-огородный инвентарь, оцинкованная посуда (ведра, банные тазы), более 100 наименований швейной продукции, обувь. Швейная продукция — это, в первую очередь, одежда для государственных структур: МВД, армии и других служб.

В Департаменте исполнения наказаний (ДИН) вспоминают, как несколько лет назад один из тружеников тыла белорусской армии, видимо, имея свой какой-то интерес, очень противился, чтобы армия закупала одежду, пошитую в учреждениях МВД, хотя она имела очень доступную цену и нормальное качество. Вскоре этот труженик сам перешел в эту систему, но не как служащий, а как заключенный за взятку. Памятуя о его отношении к выпускаемой в МВД одежде, этого заключенного направили в колонию, специализирующуюся на швейном производстве, чтобы бывший военный снабженец лучше изучил производство одежды, которую он так не желал приобретать.

Как заверили меня в ДИНе, если бывший высокий армейский начальник окажется толковым человеком, он вскоре станет бригадиром на швейном производстве. Выпускают заключенные и сувенирную продукцию типа резных деревянных шкатулок и хлебниц (на мой взгляд, примитивные по дизайну), а также многое другое.

В числе прочего, заключенными выпускаются и весьма специфические изделия, которые применяются в отношении тех, кто их же и производит: двери в тюремные камеры, замки к ним, колючую проволоку, милицейские дубинки.

Если перечислить места лишения свободы и преобладающее там производство, вот что получается:

№1 г. Минск — мебельное производство.

№2 г. Бобруйск — деревообработка, а также — милицейские дубинки, ремни, пистолетные кобуры и чехлы для наручников.

№ 3 г. Витебск — деревообработка, швейное производство..

№4 г. Гомель (женская колония) — швейное производство: большой ассортимент форменной и рабочей спецодежды. Практически все силовые структуры Беларуси «одевают» здесь.

№5 г. Ивацевичи — деревообработка, мебельное производство и немного швейное производство.

№8 г. Орша — металлообработка, в том числе двери тюремных камер и замки к ним.

№ 9 г. Горки — металлообработка, деревообработка.

 №10 г. Новополоцк — деревообработка, мыло хозяйственное, полиэтилен, гвозди.

№11 г. Волковыск — деревообработка.

№12 г. Орша — металлообработка.

№13 г. Глубокое — металлообработка, сувениры, а также колючая лента для заграждений.

№14 пос. Новосады Борисовского р-на — металлообработка, в том числе двери тюремных камер, колючая лента.

№15 пос. Вейно Могилевской обл. — металлообработка и немного деревообработка.

№17 пос. Молодежный Шкловского р-на — швейное и обувное производство, деревообработка (срубы).

№19 Могилевская обл. — деревообработка, гвозди, цепи.

№20 г. Мозырь — металлообработка, деревообработка.

№22 п. Волчьи Норы Ивацевичского р-на — деревообработка. В перечне часть номеров пропущено, потому что колоний с этими номерами в настоящее время не существует. Также в этом материале мы не касаемся учреждений МВД типа колоний-поселений и ЛТП (лечебно-трудовых профилакториев).

 Комментарии Валерия Левоневского, бывшего политзаключенного и узника совести, который в 2004-2006 годах отбывал наказание в виде лишения свободы в различных тюрьмах и колониях Беларуси за так называемое "оскорбление президента Республики Беларусь" : "Утверждение руководства ДИН МВД РБ о том, что часть номеров ИУ пропущено, потому что колоний с этими номерами в настоящее время не существует, вызывает сомнения. Кроме того необходимо понимать, что в колониях многие осужденные за работу получают мизерную заработную плату (несколько долларов США в месяц) или вообще не получают зарплаты. Большая часть осужденных лишена возможности трудиться даже за мизерную заработную плату". По утверждению Валерия, администрация колоний около года ему запрещала работать, только после многочисленных жалоб и отказов от приема пищи в знак протеста, связанных с отсутствием возможности трудиться, ему предоставили работу с заработной платой в несколько тысяч белорусских рублей (девять долларов США в месяц). Именно благодаря В. Левоневскому, после многочисленных жалоб, заявлений и судебных тяжб на осужденных начало распространяться трудовое законодательство. До вмешательства Валерия Левоневского, как следует из ответов из МВД РБ, трудовое законодательство на осужденных не распространялось.

Как пояснили в Департаменте исполнения наказаний, в настоящее время производство в местах лишения свободы становится самым обычным производством, как и в любом другом месте. Так, в отношении заключенных действуют все нормативно-правовые акты, как и на обычных гражданских предприятиях. Оплата труда начисляется точно так же, как и на любом другом заводе. Только в местах лишения свободы не идет надбавка за трудовой стаж, равно как не практикуются и другие поощрения, свойственные обычным заводам. Время работы в местах лишения свободы также засчитывается в общий трудовой стаж. Исполнение трудового законодательства с 2006 года контролируется инспекциями Министерства труда и социальной защиты, а также многими другими государственными органами.

Каких-либо хороших или плохих колоний с точки зрения оплаты труда, комфортных условий работы, ее престижа или заработка в ДИНе назвать не могут. Как всякий завод, предприятия в местах лишения свободы в производстве испытывают определенные проблемы. В настоящее время наиболее успешно идут дела на производствах зон №№ 4, 8, 14. Слабо — №№ 3, 10, 19, 22.

Большой проблемой для производства в местах лишения свободы является нехватка квалифицированных рабочих. Как поясняют руководители «закрытых» производств, за последние 10 лет сильно упал общий уровень образования среди заключенных: «Попадает в тюрьмы много молодых людей, которые не имеют профессии, не умеют и не хотят работать». Для тех, кто не умеет работать, но хочет этого, в колониях создана сеть ПТУ, где обучают профессиям, востребованным в этих и не только местах. Те, у кого большие сроки, могут успеть получить несколько дипломов.

Приобретение профессий в местах лишения свободы для заключенного значительно улучшает процесс его адаптации в обществе после освобождения. Кроме того, в настоящее время прорабатывается возможность получения в местах лишения свободы высшего образования, как это уже сделано в России. По словам производственного руководящего персонала, наиболее сознательные рабочие — заключенные в возрасте 30-40 лет.

Как правило, в местах лишения свободы стараются выпускать несложную в производстве продукцию. К примеру, мебель, выпущенная заключенными, не похожа на кожаную роскошь «Пинскдрева». Но простая, а главное, недорогая мебель популярна в небогатых семьях. Результатом участия предприятий уголовно-исполнительной системы в выставке-ярмарке «Мебель-2008» стал диплом «За широкий ассортимент и качественную мебель». В Минске имеется даже фирменный магазин от колонии № 1, где продается выпущенная там мебель. Как отметили в ДИНе, основное достоинство этой мебели — низкая цена по сравнению с продукцией «нетюремных» производителей.

Из экзотики в колонии для рецидивистов № 13 г. Глубокое, которые практически всю жизнь провели в местах «не столь отдаленных», выпускается упряжь для лошадей. Вообще, очень часто мы и не догадываемся, что многие привычные нам вещи изготовлены заключенными. Впрочем, так и должно быть. Трудиться в местах лишения свободы не только желательно (быстрее идет время, появляется возможность иметь безналичные средства на покупку продуктов и товаров в магазине), но и надо. За отказ от работы в уголовно-исполнительном кодексе предусмотрена ответственность. Отказ от работы может быть истолкован как злостное нарушение.

При оплате труда у заключенного высчитывают деньги за коммунальные услуги и выплаты по иску, но, в соответствии с законодательством, ему положено не менее 25% от заработанной суммы. Учитывая, что в местах лишения свободы заключенный имеет казенную одежду, обувь и какую-никакую еду, то 100 тысяч рублей хватает на сигареты, чай, кофе и другие мелочи. Кстати, ассортимент тюремных магазинов напоминает ассортимент сельской лавки. Только отсутствует спиртное.

Валерий Левоневский: Надеюсь, что многие понимают, что "зоновский" магазин существенно отличается от показанного на фото. Магазин в "зоне" - это небольшое помещение, часто временное, которое работает пару дней в месяц.

Например, в ИК-22 (Ивацевичский р-н) магазин (лавка) приезжал несколько раз в месяц и в течение дня располагался в помещении маленькой зоновской баньки. Два- три раза в месяц осужденные имеют право приобрести продукты питания на денежные суммы, которые у них есть, но не выше норм, установленных уголовно-исполнительным законодательством. Обращение любых денег в зоне запрещено, поэтому продукты и товары приобретаются следующим образом:

- осужденный приходит в порядке очереди в "магазин". Бухгалтер ИУ и продавец смотрят, имеются ли у него деньги на счету(у каждого осужденного есть свой счет в колонии, куда зачисляются деньги, полученные переводами и в качестве з/платы).

- если деньги на счету есть, и он не лишен права на приобретение товаров, то он выберет себе то, что считает нужным из имеющегося в "магазине".

Ассортимент товара очень скудный, всем часто не хватает. Поэтому, в первую очередь, в магазин приходят тех, кто заслужил это перед администрацией ИУ.

- После выбора товаров, они передаются осужденному, деньги списываются со счета осужденного.

В связи с отсутствием государственного контроля за качеством товаров, часто товар продается некачественный, просроченный и по завышенным ценам. Пожаловаться некому, да и опасно, т.к. продавцы могут оказаться родственниками или знакомыми кого -либо из администрации ИУ, тогда не избежать ШИЗО и других взысканий."Книга отзывов и предложений" в "магазине", "Правила торговли" и т.п. отсутствуют.

Легендой тюремной тематики являются «зэковские» ножи и другой ширпотреб типа резных шкатулок и т.п. изделий. Особенно славились когда-то «новосадовские» ножи, то есть из колонии в поселке Новосады. В настоящее время шкатулки и другие сувениры в «зонах» давно являются частью производства и свободно продаются во многих магазинах. С ножами — интереснее. Как признают в руководстве ДИНа, несмотря на строгое наказание за изготовление ножей, их все равно пытаются изготавливать, но уже значительно меньше, чем лет 6-7 назад.

Знающие люди никогда не приобретают «зэковских» ножей из-за множества причин. Первая причина — отсутствие квалифицированных мастеров. Рабочие высокой квалификации очень редко попадают в тюрьму. Ну а если попадают, то им предлагают работу в соответствии с их квалификацией. Естественно, и заработок у них больше, чем у остальных. Кроме того, к квалифицированным рабочим лучше отношение администрации. В общем, специалисту, попавшему в тюрьму и хорошо устроившемуся там, не имеет смысла рисковать своим заслуженно привилегированным положением из-за нелегального изготовления ножа. Денег много на нем не заработаешь, а вот неприятностей — даже очень. Во-вторых, в местах лишения свободы очень сложно найти необходимую заготовку и обеспечить весь технологический процесс изготовления ножа. При внешней простоте ножа, его производство — сложный процесс, требующий высокой квалификации, специальной стали и оборудования. Не случайно хорошие ножи известных производителей имеют немаленькую цену.

Как рассказал один производственник: «Представьте себе, заводской цех, где периодически совершают обход охранники-контролеры и среди заключенных хватает осведомителей. И вот заключенный делает нож. Все делается второпях, из подручного материала, с опасливой оглядкой по сторонам — лишь бы быстрее доделать и избавиться от изделия, за хранение которого могут быть большие неприятности. О специальной стали и полном технологическом процессе ее обработки (ковка, закалка, отпуск, снова закалка, но в другом режиме и т.д.) можно только мечтать, а большинство работяг не имеет о нем представлений. Как результат — низкокачественные изделия из хрупкой перекаленной стали, безвкусные, по виду напоминающие нож главного героя фильма «Рэмбо». Кроме того, в последнее десятилетие в магазинах в свободной продаже появилось множество туристских и разделочных ножей, своим видом напоминающие охотничьи и боевые, но не являющимися таковыми. Да и выбор ножей, продающихся по охотничьим билетам, стал намного больше.

В итоге, вместо того, чтобы связываться в «зэковскими» ножами, произведенными неизвестно из какого материала, можно без проблем и по разумной цене приобрести нож солидного производителя в магазине. Что и делают. В итоге, такое понятие как «зэковские» ножи уже фактически исчезло за невостребованностью.

Чтобы самому увидеть, что представляет сегодня производство в местах лишение свободы, руководство ДИНа разрешило мне посетить на выбор любую колонию.

Я выбрал «зону» в Новосадах, так как она, в отличие от минской, не считается образцово-показательной. Поселок Новосады находится на одноименной железнодорожной станции недалеко от Борисова в сторону Орши.

Эта «зона» строгого режима, то есть, для лиц, попавших за решетку не в первый раз. В «зоне» находится около 2000 человек. Практически все они работают. Основное производство — металлообработка. В промышленном отношении эта «зона» является ведущей в Беларуси, то есть, примерно, 30% продукции, производимой в местах лишения свободы, делается в Новосадах.

Стандартные формальности, проверка документов, проход через несколько по очереди отпирающихся дверей П, и вот я нахожусь в «зоне». Руководитель промышленного предприятия ведет меня по своему производству. Со стороны все похоже на самый обычный завод. Только больше запертых дверей: из-за специфики зоны рабочим-заключенным положено находиться только на своем рабочем месте — просто так ходить из цеха в цех запрещено. Руками заключенных в Новосадах изготовлены все ведра из оцинкованной жести, распространенные в сельской местности. Делается и другая простая посуда.

Валерий Левоневский: Мне письменно отказывают в посещении тех мест, где я бывал ранее в качестве осужденного (тюрьма №1 Гродно, ИК-22, ИК-19, СИЗО-6 г.Барановичи, ИК-1 г.Минск, СИЗО-1 г.Минск). Думаю, что причина проста: им тяжело было бы рассказывать мне "сказки" про жизнь в зоне. Мог бы получиться совсем другой репортаж.

Из более сложных изделий здесь производятся глушители для минских тракторов, радиаторы для них и для БелАЗов. Здесь требуется более высокая квалификация рабочих, и, соответственно, у них более высокие заработки.

Как сказал один из производственников, «одно дело ручки к тазику приклепывать, а другое дело выдержать ровный сварочный шов. За метр шва сварщик получит больше, чем тот, кто тазики штампует, за смену». Как и на обычных заводах, здесь существует входящий и исходящий контроль качества. Для собственных нужд организовано небольшое швейное производство и хлебопекарня. Подобное имеется во многих зонах — основное производство, и добавочное — для обеспечения зоны.

Хлебопекарня — армейская, далеко не новая, две ее печки топятся дровами. По закону, заключенным не положен хлеб из муки высшего и первого сорта. Но выпекаемый заключенными хлеб из муки второго сорта по качеству значительно превосходит тот, что завозят в некоторые деревенские магазины.

Валерий Левоневский: Опять лукавят чиновники из ДИН МВД РБ. Хлеб, который выпекают осужденные, содержит повышенную влажность, часто не допечен, качество хлеба отвратительное. Надлежащий контроль качества хлеба отсутствует. В свое время, до осуждения, я несколько лет проработал в объединении "Гроднохлебром" и не по наслышке знаю, какого качества должен быть хлеб. Такая же ситуация с качеством всего товара, что в зонах выпускается для внутреннего потребления (одежда, обувь и т.п.).

Причина банальна - воровство на каждом этапе производства, списание и не целевое использование ресурсов, отстуствие реального контроля на выходе продукции. Одно и то же ведомство производит, контролирует, продает и покупает само у себя продукцию- идеальное поле для коррупции.

 Выход из этой ситуации прост- необходимо всю изготавливаемую продукцию в ИУ закупать государству для населения и промышленности. Государственный и ведомственный контроль на предприятиях не допустят реализации некачественной продукции и своевременно примут меры для наведения порядка в этой сфере. Как вариант - отдать штатные единицы ответственные за качество продукции контролерам не из системы МВД, а, например, из отраслевой промышленности.

Пока мои предложения игнорируются высокими ведомствами.

Единственное, что отличает заключенных от обычных рабочих — небольшие бирки с фамилией и номером бригады на спецовках. Как рассказал начальник колонии, здесь сидят люди по второму — девятому разу, то есть знающие тюремную жизнь.

Во многом благодаря этому здесь очень мало конфликтов заключенных между собой и с администрацией. Интересуюсь, как сами заключенные относятся к тому, что выпускают изделия «для самих себя», то есть тюремные двери, колючую проволоку. Как же «арестантские понятия» и прочие традиции?

— Да никто не отказывается, если за эту работу платят хорошо. Отмирают все эти понятия постепенно. Тем более те, кто предпочитает жить «по понятиям», к нам стараются не попадать, ибо знают, что в Новосадах администрация сильнее, чем в других колониях строгого режима, заставляет жить и работать по государственным законам, а не «по понятиям».

«Да какие «понятия»? — добавляет один из оперативников. — Собрали здесь молодых, но уже с криминальны стажем наркоманов, сутенеров, мелких воришек. Для многих из них время на свободе — краткосрочный отпуск между отсидками.

Если в колониях для тех, кто впервые попал за решетку, встречается достаточно много умных людей, в прошлом директоров предприятий, чиновников, бизнесменов, то в колониях строгого режима, где сидят те, кто жить без тюрьмы не может, общий уровень развития заключенных во много раз ниже. Умных людей здесь единицы, и им быстрее хочется освободиться, а не конфликтовать с администрацией. А что касается «арестантских понятий» при изготовлении заключенными тюремных дверей, так вы первый, кто задал мне этот вопрос. Ну, а если кто не захочет делать эту работу, то ничего страшного — переведем его на другую».

Наступил вечер. Дневная смена заключенных уходила с промышленной зоны колонии в жилую зону, а на ее место должна была прибыть вторая смена. Между этими зонами — личный досмотр, чтобы заключенные не проносили запрещенные предметы (то есть, изготовленные на предприятии ножи и т.п.). Построившись в отрядах, шеренгами по 5 человек, заключенные проходили через пятерых контролеров, похлопывающих их по телогрейкам, а иногда просящими показать внутренность ботинка с одной из ног.

Не стоит полагать, что заключенные работают только в колониях бывшего СССР и других «недемократических» стран. В Германии, к примеру, в каждой тюрьме имеется свое производство. Причем, из специализации, к примеру, в тюрьмах Баварии, преобладает производство детских игрушек-конструкторов фирмы «Playmobile», очень напоминающей «Lego». Также в некоторых тюрьмах размещено небольшое производство таких гигантов как «Siemens», «Audi» и других не менее известных корпораций. Труд в тюрьме Германии — дело добровольное.

При организации производства в тюрьмах Германии обязательно учитывается мнения психологов — поручить заключенным изготавливать полицейские дубинки там не додумались. Оплата труда на тюремном производстве, по сравнению с обычными, в Германии, как и в Беларуси, небольшая. Но, не смотря на это, заключенные в большинстве идут работать с охотой — рабочих мест не хватает. Все-таки пара-тройка сотен евро в месяц очень полезна при шикарном немецком тюремном магазине, где многие заключенные закупают питьевую воду ящиками. Да и везде у работающего человека быстрее идет время.

По материалам Василия СЕМАШКО и Специального проекта «ЗОНА»

фото Василия СЕМАШКО naviny.by